Владимир Головин

Из рода Потаниных

Родился Николай Александрович Потанин в крестьянской семье в 1883 году в селе Лединск, что под Вологдой. Жили в этом селе большей частью Бабушкины, Соколовы, Потанины. Запомнил Николай с детства семью с неблагозвучной фамилией Сукины. О происхождении этой фамилии в селе рассказывали легенду: когда императору Александру II доложили, что в Лединске (на государевой земле) у одной женщины родилось 4 близнецов, он милостиво пожаловал ей серебряный рубль и повелел ей дать фамилию Сукина.

После начальной школы Коле Потанину удалось продолжить образование в духовном училище-семинарии. Крестьянскому сыну в то время легче было поступить туда, чем в гимназию или реальное училище. Там обучались дети привилегированных сословий. В начале девяностых годов прошлого столетия вологодские семинаристы, где учился Николай, приняли участие в революционных событиях, и дело дошло до бунта. Губернатор распорядился закрыть семинарию на год. Тогда Николай Потанин осенью 1904 г. поступает в Юрьевский университет (г. Тарту) на медицинский факультет. Чтобы попасть в этот университет, крестьянскому сыну надлежало окончить семинарию по 1-му разряду, что означало — на 4 и 5.

Студенты не оставались в стороне от революционных событий. Для предотвращения их участия в революционном движении Тартуский университет закрывается ровно на год. В 1910 г. в звании "зауряд-врача” Николай Потанин заканчивает университет. Работать начинает в Сольвычегодском уезде Вологодской губернии в деревне Тимошино. К этому времени у него уже была практика, ведь в студенческие годы (в 1909 году) он участвовал в ликвидации вспышки холеры в одном из уездов Вологодской губернии.

В Сольвычегодском уезде весь медперсонал состоял из одного врача, фельдшера, акушерки и санитарки.

Первую мировую войну врач Потанин встретил в Вятке в должности главного врача военного госпиталя, работая одновременно заведующим инфекционным отделением в больнице для военнопленных. Здесь же встретил Октябрьскую революцию. Большевики переводят его в Пермь, город в 1918 году захватывают белогвардейцы. Мобилизованный в Белую армию, Потанин работает в полковом госпитале. Вскоре заболел сильным тифом, лечился в Омском госпитале и по выздоровлении снова заболел — возвратным тифом. На этом служба у белых закончилась. Окончательно выздоровев, Потанин записывается в Красную Армию.

Ноябрь 1919 года врач-инфекционист Потанин встретил в Гулымском инфекционном госпитале 5-й армии. 300 коек были заполнены тифозными больными, которых и лечить-то было нечем. Не успевали выносить умерших. Болезнь не брала Потанина — он уже переболел тифом.

В 1920 году госпиталь был преобразован в хирургический и с одним из полков 5-й армии движется в казахские степи. Туда устремились разбитые части белых и отряды казаков атамана Дутова. Красная Армия с боями преследовала их. Расположился госпиталь в Петропавловске.

В своих воспоминаниях Николай Александрович писал: "По пути движения нашей воинской части до Кокчетава (Казахстан) мы встречали множество замерзших трупов, воткнутых вдоль дороги в снег. А в одном из селений обнаружили сарай, заполненный замерзшими телами красноармейцев и гражданских лиц. Над дверью висел плакат "Добро пожаловать”. Это был результат эпидемии тифа, охватившей эти края”.

После разгрома белых Потанин назначается начальником военного госпиталя в г. Кокчетав, откуда в 1923 году демобилизовался по возрасту и направился в распоряжение Свердловского облздравотдела. Отсюда Потанин попадает в Очерскую райбольницу главврачом. Оборудование и медикаменты отсутствуют, медперсонала не хватает. Зарплату не платили, иной раз выдавали по норме овсяную муку.

Выручало увлечение Николая драматургией и театром. Всегда и везде он был заводилой в самодеятельном творчестве, сам ставил спектакли. В райцентре сохранилось еще от Демидовых старое здание театра. Начали играть спектакли. Неплохие сборы с представлений направляли на нужды больницы, ведь там даже хирургических инструментов не было. Однажды Потанин принимал роды в отдаленной деревне, и из-за узкого таза роженице пришлось делать перфорацию головки плода обычными портновскими ножницами (муж ее был портной). Жизнь женщине удалось спасти, а ребенку — нет. В Очерской районной больнице в те годы приходилось принимать до 80 больных в день. Фельдшер, для ускорения приема больных, обследовал и выслушивал больных прямо в верхней одежде, даже в тулупах!

Вскоре судьба забросила врача Потанина на Черное море. Ему довелось организовывать и налаживать работу крестьянского санатория в Ливадийском дворце. В этом дворце царь Николай II неоднократно отдыхал, и потому оборудовано здание было соответственно для коронованной особы. Крестьяне, впервые в жизни попавшие в этот дворец на отдых, были шокированы роскошью обстановки и, конечно, гордились возможностью отдыхать в царских апартаментах.

Николай Александрович вспоминал: "Наш санаторий часто посещали зарубежные гости и различные известные люди. Здесь я не раз встречался с наркомом здравоохранения России Н.А. Семашко, инициатором создания санатория. Приезжал он обычно с женой и сыном”. Знаком был Николай Александрович и с Демьяном Бедным, с Кларой Цеткин и другими известными людьми. Для крестьян организовывали различные культурные мероприятия. Приезжали с концертами артисты и даже балет, от которого крестьяне отплевывались и открещивались.

С 1926 по 1930 годы Потанин вновь работает в Вятке на водном транспорте, в тубдиспансере.

В начале 30-х годов Николай Александрович командируется на Север, во вновь организованный Остяко-Вогульский округ. Позже он стал называться Ханты-Мансийским округом. Пришлось ехать с женой и шестимесячной дочкой — к тому времени он уже женился.

Путь предстоял долгий и трудный. Вначале — в Тобольск, а оттуда в Самарово, где предстояло работать. Ехали на поездах, пароходах, автобусах и грузовиках. Округ состоял из пяти районов, в которых проживали остяки (ханты), вогулы (манси), зыряне и другие.

В разговорах с больными у врачей возникали сложности, и потому использовали переводчиков. Зачастую местные жители не понимали даже друг друга, а каково было медикам? Жило местное население в юртах (чумах), имевших сверху отверстие, закрываемое зимой куском льда. Очаг разводился внутри. Низкая культура, безграмотность, высокая заболеваемость — все это было очень характерно для этих северных районов. Врачи преодолевали десятки километров на оленях, ночевали в юртах в антисанитарных условиях, питались, как и местное население, сырой рыбой. Преобладающими болезнями были трахома, парша, туберкулез и болезни раннего детского возраста. Медицинская помощь осложнялась возникающими бунтами, организованными скрывающимися белыми офицерами. Зачастую им помогали сосланные сюда поселенцы, их тоже было немало. Поэтому врачи имели при себе личное оружие. Но в целом местные жители к медикам относились благожелательно и гостеприимно.

Вот что вспоминал Н.А. Потанин: "К большому сожалению, гостеприимство коренных народов не все врачи могли переносить. Молодая москвичка-врач не могла перенести чрезвычайную завшивленность населения, не могла пользоваться посудой, которую при ней женщины вытирали подолом своей никогда не стиранной одежды, оказывая ей этим самым особое расположение. В подобных случаях у этой москвички начиналась сильнейшая рвота. Пользоваться своей посудой было нельзя, это оскорбляло аборигенов. Пришлось этого квалифицированного врача отправить назад в Москву. Мне пришлось изучать жизнь и быт местного населения, их психологию. Они были простодушны и наивны, как дети. Меня называли "большой Николай”. А уважение ко мне было чрезвычайным — за внешнее сходство с Лениным. В Тюмени, где мы с женой посещали театр, зрители больше смотрели на ложу, где мы располагались. Все находили сходство поразительным. Подобное внимание людей приносило мне дискомфорт. В одной из дальних поездок мне пришлось быть на празднике медведя. Он праздновался всем стойбищем, по случаю первого добытого медведя, целых три дня. Этого зверя охотники считают священным, потому, чтобы избавить добытчика от ответственности во время праздничных обрядов, приговаривают: "Это не я тебя убил, это сделал русский”. Интересно, что добытого медведя в юрту спускают через отверстие сверху. Во время праздника люди поют песни, танцуют, приносят жертвенные приношения в виде блестящих безделушек и украшений. Итогом праздника является похлебка, сваренная из головы медведя, которую должен попробовать каждый. Мне с большим трудом удалось уйти от этой участи. Большие трудности были у врачей, когда возникала необходимость госпитализации больного. Характерный пример. Я веду разговор с пациентом: "Болезнь у тебя серьезная, туберкулез, надо лечь в больницу, там тебя вылечат, поставят на ноги”. Он долго думает и говорит: "Ладно, но как же я оставлю жену?” Говорю: "Хорошо, бери жену с собой”. В итоге после долгого разговора, больной согласен лечиться. Врачам приходится размещать прибывших: больного, его жену, детей, и наконец, собак (собаки для охотника — всё!)...”

Одежду ханты и манси не снимали до той поры, пока она не приходила в негодность. Боялись бани, мытье считали зазорным. Вот случай, описанный Потаниным:

"...Уговариваю больного помыться в бане (при больнице специально построили). "Вот если большой Николай помоется сам, покажет, как это делается, и я помоюсь!” Что делать, мылся, показывал...”

В 1938 году Николай Александрович назначается главным врачом Остяко- Вогульского больничного комплекса и создает при нем тубдиспансер. Даже собственную кумысолечебницу устроили. Ухаживать за кобылицами и доить их согласился один из ссыльных киргизов. Когда в Ларьяковском сельском совете вспыхнула эпидемия сыпного тифа, Потанин, как имеющий большой практический опыт, направляется туда.

Перед войной Николаю Александровичу довелось читать цикл лекций по практической медицине в Ханты-Мансийском медицинском техникуме. С началом Великой Отечественной войны коммунист Потанин работает в комиссии по мобилизации и одновременно — лечит людей.

Годы шли, сын окончил Свердловский горный институт, средняя дочь стала геологом, меньшая, позже ставшая учительницей, еще занималась в средней школе. Все годы, где бы ни работал Потанин, сохранялась в нем страсть к сценическому искусству. Как режиссер он по-прежнему ставит спектакли, сам в них участвует, задействует членов своей семьи, медицинских работников.

Позже он вспоминал: "Как-то в Ханты Мансийске ставили спектакль из жизни монгол. Когда во время спектакля артисты в национальных костюмах развели костер, на сцену повалили присутствующие в зале ханты и манси”.

"...Работа на Севере оставила в моей жизни неизгладимый след — продолжает Потанин. — Я находил удовлетворение в своей работе, во взаимоотношениях с этими бесхитростными людьми. Наверное, этому способствовал суровый климат, особенности быта, белые ночи и северное сияние, езда на оленях и собаках”.

В годы репрессий Потанину повезло, но его окружение поредело. В связи с ухудшением здоровья, он стал проситься в Свердловскую область, поближе к детям. Но лишь весной 1946 года он приехал в Дегтярск, к детям. 64-летний северянин стал работать в Дегтярске врачом-фтизиатром.

Здесь, на руднике, трудились его старшие дети — сын и дочь. Осуществилась давняя мечта Николая Александровича — пожить в окружении близких людей. Газета "Ревдинский рабочий” от 13 февраля 1966 года писала: "Жители Дегтярска хорошо знают заслуженного врача РСФСР, коммуниста Потанина Николая Александровича. Ведь ему они обязаны тем, что надзор по охране здоровья стал лучше и квалифицированнее. Николай Александрович сделал очень много, чтобы уберечь шахтеров от различных заболеваний. А ведь когда он принимал первого дегтярского пациента, ему уже шел седьмой десяток лет. Он был крепок и энергичен, с увлечением отдавался любимой работе и общественным делам”.

Вскоре Николай Александрович становится временно исполняющим обязанности главврача и заведующим поликлиники. Эти должности были объединены на неопределенное время, но так вышло, что эта неопределенность растянулась на несколько лет.

Потанин поставил перед собой следующие задачи: расширение сети медицинских учреждений, укрепление кадров. Затем — развитие работы по борьбе с туберкулезом. Начинаются годы борьбы за строительство больничного городка, улучшение оснащения медучреждений.

Решению проблемы строительства комплекса больничных зданий помогло то, что Николай Александрович 15 лет избирался депутатом Ревдинского и Дегтярского горсоветов. Очень помог в этом вопросе председатель Ревдинского горсовета И.А. Захаров, и в 1950 году строящийся ударными темпами больничный городок был сдан в эксплуатацию.

Дегтярские врачи стали использовать целебные грязи озера Ижбулат, которые оказались лучше, чем привозные — "молтаевские”.

Врач Потанин организует специальные исследования дегтярских грязей областными специалистами. Заключения их были таковы: грязи показаны при лечении ревматизмов и нервных болезней. Дегтярские врачи грязелечение использовали довольно эффективно, оно давало благоприятные результаты. К большому сожалению, через 50 лет о возможностях ижбулатовских сапропелей совершенно забыли. Этими грязями можно было бы и сейчас обеспечить всю Свердловскую область...

Николай Александрович обратил внимание на то, что заболеваемость рабочих Дегтярского рудоуправления туберкулезом и силикозом была очень высокой. Поэтому он предпринял ряд мер по предупреждению и выявлению этих болезней. Начали проводить поголовный осмотр всех подземных рабочих с рентгеноскопией и необходимыми анализами. Подыскали необходимое помещение и открыли стационар для больных туберкулезом. До этого всех их отправляли в Ревду.

В 1957 году Николай Александрович уходит на отдых. К тому времени ухудшились слух и зрение, хотя "общее состояние здоровья, — как он пишет в своих воспоминаниях, — довольно удовлетворительное”.

Но не мог оставаться в стороне человек, всю жизнь посвятивший служению людям. Он находит удовлетворение в общественной работе. Газета "Ревдинский рабочий” в номере от 24 августа 1962 года писала: "Отдел здравоохранения на общественных началах создан летом прошлого года. Во главе поставили заслуженного врача Н.А. Потанина. В состав отдела вошли врачи Ткалич, Потоцкая, Роскошная, Соболь, женщины—активистки Леонова, Жакулина, пенсионер Казаков. Инструкторы в своей работе опирались на большой актив из членов женсовета, депутатов, работников медсанчасти. Главное, чего добивается отдел — это улучшение медицинского обслуживания трудящихся, устранение недостатков в этом деле. Много внимания отдел уделяет разбору заявлений и жалоб трудящихся”.

Та же газета 6 декабря 1964 года отмечает положительный эффект от работы внештатного отдела здравоохранения, возглавляемого врачом Потаниным.

Но возраст брал свое, Николай Александрович стал чаще болеть, и работа руководимого им отдела заглохла, и, как оказалось, навсегда.

2 февраля 1969 года Николай Александрович в кругу семьи отметил 60-летие супружеской жизни с женой Олесей. А через год его не стало.

Но дегтярцы помнят человека, стоявшего у истоков создания больничного городка, много сделавшего для борьбы с туберкулезом и наладившего в свое время лечение грязями. Сын и две дочери, получив прекрасное образование и воспитание, продолжили дело служения Отечеству, как и их отец. В Дегтярске фамилия Потанининых у всех на слуху, хотя дети, внуки, правнуки из гнезда Потаниных разлетелись кто куда.

Помнят о нем и на Крайнем Севере. Вот что сообщает через 20 лет после отъезда Потанина на Урал заведующий краеведческим музеем Ханты-Мансийского округа Лоскутов: "...В числе экспонатов музея имеется Ваш портрет. Вас вспоминают не только те, которых Вы лечили, но их дети, даже внуки. Помнят Вас как чуткого отличного врача и человека большой души...”

Категории каталога

Форма входа